Я решил писать свои тексты (в основном, это стихи), намеренно не придерживаясь какого-то стиля и какой-то единой формы. Здесь мне помог "научный фон" книги - тот текст изначальной книги "Первобытное искусство", который оставался после размещения наших текстов. Я намеренно сохранил этот фон, дабы придать книге еще и это измерение. Получалось, что мои тексты - даже не четвертый, а пятый элемент. Как известно, для первобытного человека "больше трех" - это "много".Так что я решил добавлять не "элемент", а множественное окружение стилевого ядра книги. Тем самым это ядро помещалось в центр некоей паутины всевозможных, как можно более разнообразных ассоциаций, ниточки которой тянутся ко многочисленным "узелкам" мировой культуры и современности. Конечно, это идеальный замысел, из которого мне удалось, наверное, реализовать лишь малую часть.

Свои тексты я писал как отклик на листовертни Авалиани. Тексты Мельникова, как вполне самодостаточные, менее коммуникабельны. Где-то я старался их учитывать, где-то игнорировал, а один раз даже передразнил.

Среди моих текстов читатель может обнаружить два цикла стихотворений. Это танки про оленя и стихи про лося. Так уж получилось, что в листовертнях Авалиани оказались не единичные, а целые серии слов "ОЛЕНЬ" и "ЛОСЬ". Это, конечно, происходило из первобытных изображений оленя и лося.