98  

Горизонтали в лесу бывают удивительно выразительными.
Снизу черные, а сверху - белые.
В одном месте парка ветвь дуба вдоль земли больше, чем ствол в небо.   
И кажется, что дерево летит куда-то. Куда?


  

      Мороз.
      К низкому солнцу протянуты длинные ветви.
      Спокойный снег на них лежит.
      Я терпелив. Я тоже научусь
      переживать зимы чужое время.


  

Даже в страдании - покой.
Вообще нужно ли ускользать от страданий.
Проживать их в неподвижности.

99
                  

100
                  

Вот здесь!
Меж четырех дубов,
вдоль скрученных стволов,
и в легких точках почек,
в заснеженном пространстве обитает
нелепый древний Чжуан-цзы!

Для европейца древний восточный мыслитель - всегда  
что-то вроде колдуна или зануды.
Ка-а-к ухнет!
А Чжуан-цзы в наше время, может быть,
носит европейский костюм, ездит в такси и курит сигареты.   
Но может ли он рассуждать? Хотя бы и в наше время?
Боюсь, что в наше время все рассуждают!
Как же отличить его тогда?

101
                  

102
                  

Для меня большие сугробы - символы детства.
В них можно вырыть такие пещеры!
А весною стеклянные дворцы, серебряные замки!
Почерневшее благородное серебро! И потоки воды! И звуки!   
Это музыка и солнце.



          По обе стороны аллеи
          растут сугробы. Неужели
          возможно это:
          смогу я снова спрятаться за них?!   

103
                  

            Я гуляю среди деревьев,
            стволами идущих в небо,
            в вершинах своих держащих
            еще не прозревшее небо.
            И все великаны мира
            неясною тенью
            среди деревьев
            пройдут в предрассветный час!



Наверное, смерти все-таки нет. Или: смерть - возвращение. К чему?
К чему-то неопределенному, хотя по следам, намекам, воспоминаниям,   
подражаниям, нюансам можно проследить существование ушедших.
Иногда все же хочется узреть во плоти: так рождаются привидения.

104
                  

                      БУДНИ

                 О, березы в снегу!
                 В начале дня!
                 Я бегу -
                 не прощайте меня!



Потеплело. Снег стал плотнее, мир - обыденнее.
На холмах - конфетти лыжников.
Деревья - отчетливее, небо - непрозрачнее, белее.
И что-то такое в груди - грусть-томление;
то ли от вчерашнего позднего разговора о путях в искусстве, жизни и мире,   
то ли от того, что проснулся позже обычного.
Хочется идти медленнее, медленнее, или вовсе остановиться.
Моя собака впереди повернула голову назад и ждет меня.

105
                  

        Под дубом ворона
        ходит по снегу:
        шуба из перьев,
        нос костяной.
        Ждите прихода весны -
        ожидание вас не обманет! -
        так говорят
        птичьих следов письмена.



Читаю книгу Владимира Вячеславовича Малявина
"Чжуан-цзы". Неужели и вправду жив древний даос!   


   "Хочу, чтобы вы
         Остались на осень со мной."

106
                  

Совсем тепло. Деревья мокрые, во дворе лужа.
Но ведь до весны еще далеко, и от этого чувствуешь себя
обманутым и потерянным. Межвременье...



       Не растаял еще в роще старых дубов
       Отсыревшего старого снега покров.
       В роще черных дубов моя жизнь не мила,   
       Беспризорно шатаюсь обрубком ствола,
       Волоча словно хвост свои корни...



По случаю лужи ходил прогуливать собак в резиновых сапогах   
и ноги замерзли. Обман!

 Нужно ли уходить?

Я знаю: природа почти наверняка ввергает городского человека в гнетущее состояние.   
Беспричинная тоска, беспредметная скорбь, неуютно и неустроенно.
Но надо ли уходить от этого?

Ведь то, с чем человек стремится слиться, должно ли лишь радовать?
Радость бытия - радость открытия бытия, но между открытиями,
в предчувствии открытия - что? Тоска? Тоска по радости открытия?

И потом: в пределе слияния находится смерть.
Неразличение жизни и смерти.
Вот в этой самой природе,
в деревьях как символе реальности что происходит вот в это самое мгновение?
Рождение тысяч, миллионов существ? Смерть тысяч, миллионов существ?

А главное: как все же глупо бежать в трусах по кругу стадиона!
Я понимаю, я готов признать: движение - жизнь!
Один человек спрашивает у Справочного Бюро "Вечерней Москвы":
"Одинаковы ли расстояния между фонарными столбами, чтобы можно было
отмечать пробегаемое по утрам расстояние в фонарных столбах?"

Вот что меня беспокоит: в нашем парке вдоль некоторых тропинок совсем нет
фонарных столбов, а расстояния между деревьями так неравномерны!

107
                  

        Перед весною

В парке
люди бегут от инфаркта.
Я же, подняв воротник пальто,   
бреду и сердце мое болит
болью деревьев
в парке.


         * * *

  Так будет весна или нет?
  Природа и я в изумленьи.
  Морозов давно уже нет,
  И ветер несет потепленье.
  Но снег!
           Серый снег!
  Не тает...
  И в небе сером по утрам
  Ни облачка,
              ни солнышка
  не видно...
  Обидно!

109
                  

Бывают стихи - сами по себе, может быть, и плохие
- которые не сами по себе,
а как бы намек или воспоминание о других стихах.
Прекрасных. Пленительных. Возвышенных. Забытых.
Быть может, никогда и не существовавших.
Но кто знает, иногда кажется, что стихи не сочиняются, а вспоминаются,
припоминаются отдельные строки, или слова, даже только буква и запятая.   
Все вспомнить невозможно! И нельзя!!
Бывает, вспомнишь лишнее и все - стихи не получились...



    Я в лесу читал стихи березам,
    Дубу старому и елям на горе.
    Мне бросали распустившиеся розы
    Из партера и с галерки на горе.

    Уходил тропою зыбкой, неприметной,
    Уносил охапки розовых цветов.
    Жаль не видел я тогда своей улыбки,
    Жаль не слышал я тогда своих стихов.

110
                  

Вот все жалуются на давку в автобусах.
А что ж вы живете в городе?
Как вам в вашей городской квартире - в плечах не жмет?
И не тесно вам в такой узкой щели:
между подчиненными и начальством?
Но, впрочем, возможны и романтические ощущения:


   В вечернем автобусе мчаться куда-то во тьму!
   Подслушивать шепот влюбленных, зажатых в углу,
   И крик старика - откровение в пьяном бреду,
   И телом сливаться в большую немую толпу.
   В вечернем автобусе мчаться куда-то во тьму!
   Звезда предрассветная мне прокричит на углу,
   И дымы-туманы клубятся, клубятся внизу.
   Вот все, что способен, вот все, что теперь я могу   
   - В вечернем автобусе мчаться куда-то во тьму!


Два последних стихотворения вообще-то надо петь, напевать.
А последнее стихотворение написано амфибрахием -
в этом размере вообще есть что-то спокойное и несуетливое,
склоняющее к размышлениям, быть может, впрочем, и пустым...   

111
                  

Смотрели документальный фильм "Я возвращаю ваш портрет"
о старых артистах эстрады, с ведущим - Андреем Мироновым.
Поэтому, наверное, и получилось такое "банановое" стихотворение:
   

       Заката розовый фламинго
       танцует медленное танго.
       В руке моей красивый манго,
       и приготовлен острый нож!


А вот "вечернее" стихотворение:


        Свежего снега скрип.
        Нетороплив разговор.
        И перемены наших теней:
        то густеют, то бледнеют
        на аллее фонарей.

113
                  

А вот это уж точно "утреннее":


     Снег идет. Березы белы. Серые дубы.
     Перелетит на соседнее дерево
     птица большая.
     О ветви деревьев! О древние
     письмена!



Почему все же даосская философия так тесно связана с природой?
А Малявин проводит  параллели с модернистским искусством. Модернизм и природа?   
Кстати, промышленный прогресс, наводнивший очень быстро быт людей   
не-естественными материалами и вещами - очень новыми! -
показал нам, сколь древни деревья и цветы, и муравьи, и птицы, и собаки.  А люди?

114
                  

У каждого человека есть воспоминания, которые
всплывают от малейшего толчка, от слов, никакого
прямого отношения к ним, казалось бы, и не имеющих.
Может быть даже важны не слова, а лишь
их порядок или просто - интонация, вообще без слов.   
Пожалуй, такие воспоминания самые главные.



     Тот лес затерялся в других лесах,
     И время - среди времен.
     Был бы жив мой друг,
     показал на снег -
     не изменился он!

115
                  

Когда возвращаешься с прогулки в лесу, и уже подходишь ближе к домам и автобусам,   
возникают обычно стихи вот такого "сравнивающего" настроения:


     Идут по тропинке с портфелями люди,
     но стоит сойти с тропы -
     Исчезнут дома и навеки пребудут
     деревьев александрийские столпы!


Когда гуляешь с собакой все время по одному и тому же маршруту,
то в одних и тех же местах возникает одно и то же повторяющееся настроение,
одно и то же снова и снова очаровывает - ветка ли дерева, облако ли в небе.
И стихи рождаются одни и те же - повторяющиеся.
Я начинаю понимать как создавались средневековые каноны
- не замечая того, мы живем по этим канонам: следуя ли им, идя ли наперекор.
Как написано в предисловии к сборнику китайских поэтов: "радость повторения"!
А ведь действительно, смысл традиции - в повторении, смысл памяти - в повторении!   

116
                  

    Вы найдете ль возможным
    меня навестить?
    Чашку чая всегда  я вам предложу.
    Ну, а после меня - я родным накажу.

Наверное, я пытаюсь прозой компенсировать стихи.   Это плохо?
Проза - как медитация на тему стихов,   стихи - как медитация на тему природы.


           * * *

В книге о японской классической поэтике мне понравился постоянный эпитет "вечнокрепкое небо".   
Несколько непривычно для нашего слуха, но в самом деле в этом есть нечто вечно архаичное.

     Замолк на рассвете птичий щебет.
     В прозрачном воздухе нет теней.
     В горящий зрачок вечнокрепкого неба   
     Не двигаясь смотрят драконы ветвей.

118
                  

Последние дни так морозно, что во время утренней   
прогулки стихи "замерзают". Получаются какие-то
маленькие ледышки!



       Безмолвно небо на рассвете.
       И солнце красное гудит.
       И черный дятел высоко
       То стукнет,
       То молчит...


           * * *


    Над домом красное солнце высунулось.   
    Прокричала ворона. Ухнул мороз...
    Объятый инеем лес зазвенел.

120
                  

Сегодня необыкновенное солнце!
Чувствуется, что впереди - весна, а сейчас мороз, февраль и много снега.   
Поэтому сочинил сразу три стихотворения за раз.
Первое не столько сложилось, сколько проговорилось
торопливо - столь  быстро  хотелось  выразить настроение.


    Около вершины ели,
    что высоко в синем небе,
    на горящем солнцепеке
    сидела ворона,
    и ветви вокруг разложены будто горы,
    поросшие лесом,
    и ствол уходит
    скалою на небо,
    и солнца блики недвижно лежат...

    Там, в очарованном мире,
    около вершины ели,
    ворона - обычный гость.

121
                  

Сегодня столь яркая красота леса, что кажется неестественной.

     Похожи ели на сработанные кисти,
     Воткнуты в снег.
     И еще влажен мир вокруг.
     И запах резок.
     И небо пачкается кобальтом,
     Как в первый день творения Земли!


           * * *

     Сосна, береза, ель и дуб
     стояли в ряд под солнцем февраля.
     И их вершины в небе синем -
     красиво неподвижны,
               как на картине
     средневековых мастеров.


Сейчас уже  темнеет  перед вечером, и в этот неустойчивый час
утреннее  настроение  кажется несколько неестественным.
Но нет уверенности, что и эти строки останутся самими собой...   

123
                  

Для компенсации этой неустойчивости и неуверенности
хочу привести стихотворение, сочиненное моим сыном.
Правда, это не совсем стихи, совсем наоборот -
официальный документ из Неизвестной мне Страны Большой Игры:   


        " Д О Г О В О Р


     Совет Старейшин острова решил:
     а. Убитые в войнах будут жить.
     б. Оружие будет прежним.


     Так как на острове установился мир. "   

124
                  

   По всем приметам зимний день прекрасно начат:   
   Деревья живы, солнце светит, снег лежит!
   Над крышей дома линия электропередачи,
   А в небе ярко-синем белый дракон удачи!   

125
                  

 Деревья и солнце
 в божественном небе.
 И большая гора облаков.
 И большая гора на краю
 земли.
 В павильоне морозного утра,   
 у ограды семи берез.

126
                  

 Стихотворение написано в декабре 84 года.
 Обнаружено в феврале 86 года.
 Видимо, оно было написано под влиянием текстов Рериха   
 и не очень хороших переводов Ван Вэя.




        " БУДДИЙСКОЕ "



       О подлости людей молчи и помни.
       И тщательно различай Добро и Зло.
       Путь к Истине лежит через Добро,
       Хотя сама она так равнодушна
       К цветам моей Земли!

       И все ж не оставляй своих исканий,
       К теплу людей все время возвращайся,
       Из света истины, а не из ночи невежества.   
       Жизнь там лишь, где тепло,
       И помни: там же - гниение и тлен.

127
                  

   У края города, от леса в стороне
   Сосна кривая так приятна мне!
   С вершиной плоской в вышине.

 Один человек сказал: - "Сосна эта будто святой.   
 Весь безобразный город искупит собой!"

   - "Разве можно сравнить одну сосну
     И десять тысяч людей?!" -


   Воскликнул я и в шуме ветвей
   Услышал: - "Конечно, нельзя!
   Конечно, люди важней!"

128
                  

 Ворона над прудом летела
 На дальние сосны глядела
 Ворона задумалась только на миг
 И ветер холодный ей в сердце проник   
 И долго метался над гладью вод
 Отчаянный и торжествующий крик

129
                  

   Грустный февраль


 Снег и солнце.
 Ветер блестящий,
 сверкающий блестками инея.   
 Небо синее
 среди деревьев в вышине.
 И крик вороны в тишине.

130
                  

 На деревьях рощицы молочные пакеты
 Цвета синего, как небо наверху.
 Ветер их качает, ветру очень хочется   
 Птичий корм рассыпать на снегу.

131
                  

                         "И Цзин" - "Книга Перемен".
           Первая гексаграмма "Цянь" - "Творчество".  


Начальный момент всякого творчества: еще не уместна деятельность,   
а нужна лишь замкнутая и сосредоточенная подготовка.
Полнота сил, но время еще не благоприятно для деятельности.
Образ нырнувшего дракона, то есть мощного существа, которое
скрылось и еще не действует.
      Такова первая, начальная черта гексаграммы, изображаемая
сплошной, сильной линией ЯН.

   Сказано: "В начале сильная черта.
                            Нырнувший дракон.
                            - Не действуй!"

   Стихотворение называется "КОНЕЦ ЗИМЫ":

    Пора нырнувшего дракона:
    Поля снегов, под снегом лес,
    Но в солнце, падающем с кровли
    Поднявшихся небес,
    Примету верную находит Прорицатель:
    Весну недвижимо уже творит Создатель!

132
                  

Весной голубою разбужены тени деревьев.
С пластмассовым солнцем спорят птицы, кричат.   
Стеклянных сугробов музейные редкие звери
В загадочных позах недвижно повсюду лежат.

133
                  

      Лианозово. Март 86.


 Вы чувствуете, скоро будет лето?
 Уже повсюду снег остекленел.
 И небо замечательного цвета.
 Я варежки сегодня не надел.


 Сегодня птичка удивительно красивая   
 Меня не испугалась на ветвях.
 А на дороге грязь с утра застылая
 Под солнцем расплывалась на глазах.

 Наверное, зимой был сильный ветер:
 Как много здесь обрушенных домов!
 Вы чувствуете, скоро будет лето?
 А летом не бывает холодов.

134
                  

 Круговорот времен привел нас в эту раннюю весну,   
 Когда еще земля с водою не разделены.
 Деревья в синей дымке, в тумане белом небо.
 И руки у судьбы разведены.

    И в этот день свободы и испуга
    Так не хватает умершего друга!
       Не чокаясь, мы выпьем за него.

135
                  

 Что останется после весенней птицы?
 Чистою трелью в небе она растворится.
 Что останется после бабочки летней,
 упорхнувшей за горизонт?
 Что останется после дубов столетних?
 Что останется после высоких сосен,
 раскрывших зеленый зонт?
 Что останется после нас с тобой, мой друг?
 Наше дыханье, ветра порыв, случайное "вдруг".   

136
                  

 Ранней весною утки на льду.
 Первая пара с далекого юга.
 Вернулись домой? Или в гости на лето?   
 Белый ручей мимо бежит.

137
                  

 Капли на березовой ветке.   
 Не иней растаявший -
 Весенний дождь!

138
                  

 
"Как писать приемом луцзяо - оленьи рога.   
Этот прием весьма занятный, тонкий -
Когда пишешь осенний лес, не смешивай разные породы деревьев   
И порой темной тушью выдели вершину дерева,
Будто журавль царит среди кур.
Если же это ранняя весна,
То можешь добавить маленькие бледно-зеленые точки."

                  "Слово о живописи из сада с горчичное зерно" 



       Снег сошел. И шуршат листья прошлого года.
       Небо светло как вешние воды.
       Для чего придумали китайцы
       штрих л у ц з я о - "рога оленьи"?
       В день весенний смотрю на деревья:
       Раскрываются почки - светлые точки
       на кончиках оленьих рогов.
       Отчего же никто-никто
       немедля кончик кисти в тушь не окунает?

139
                  

 
   "Слово о живописи из сада с горчичное зерно"
открывается "Наставлениями в искусстве живописи из
павильона Цинцзай".
Сказано: "Стало быть, можно следовать законам и быть свободным от них.
                         Сначала похорони кисти и сотвори могильный холмик,
                         изотри железо в порошок...
                        И вот - вершины взметнулись, поток повис, но вода чиста и лес прозрачен."   

   Следующий раздел "Слова" - "Книга деревьев".
Читаю "Наставления" и еще только в преддверии "Книги деревьев"
написал такое стихотворение:

     "Книгу Деревьев" раскрыв наугад,
     долго читаю.
     В Книгу Деревьев войдя наугад,
     листья листаю.

     "Книгу Деревьев" лист за листом
     перерисую.
     В Книге Деревьев построю свой дом
     и зазимую.

     "Книга Деревьев" ярко сгорит
     в сердце моем.
     Книга Деревьев вновь заговорит
     ранним весенним днем.

     "Книгу Деревьев" в сердце я схороню,
     пепел и чист и бел.
     Книгу Деревьев из рук уроню
     на холст, что и чист и бел.

140
                  

 
 Плохая погода.
 Сижу и читаю.
 Еще приготовлю
 Горячего чаю.
 И два бутерброда.
 Плохая погода.
 Я книгу закрою,
 Другую возьму.
 В далекие страны   
 Сейчас поплыву.

141
                  

 
 Белый туман облаков.
 Солнца рассеянный свет.
 В мире берез и дубов
 спокойно - движения нет.

 Солнца желтеющий свет.
 Узор неподвижен ветвей.
 Молчанья спокойная сила.   
 Я верю - движения нет!
 И прошлое - не уходило,
 а так и стоит у дверей.

142
                  

 
 В тумане светлом деревья из пустоты   
 Выходят на край земли.


 В тумане светлом увидишь детство.
 Увидеть его нельзя!


 В тумане светлом любовь безответна.
 Была ли она, была?


 В тумане светлом деревья в пустоту
 Уходят с края земли.

143
                  

 
 Весенним утром после дождя
 Птица песню поет.
 О, сколько сложено до меня
 О песне этой стихов!


 Я прочитаю их нараспев,
 Душой улетая вдаль.
 Издалека старинный напев
 Возвращает мою печаль.


 И с думой глубокой о тех, кто ушел,   
 Брожу среди мокрых берез.
 А птица все ту же песню поет.
 И в сердце ее - покой.

144
                  

 
 Ходы древоточца на старом стволе
 Как звезды летящие в старой вселенной   
 На высохшем крае срываются в бездну
 Зеленая жизнь не приходит весной

145
                  

 
 Я не жалуюсь. Судьбой своей доволен.   
 И за все - благодарю.
 Все не важно, было б только вволю
 Ранних утр - наглядеться на зарю.


 Все обиды, несвободы, неудобства
 Унесет с собой предутренний туман.
 И ударит в синем благородстве
 Древнего светила барабан!

146
                  

 
        НА СВАЛКЕ


 Порос бетон зеленым мхом.
 Железный лом и стебли трав
 Переплелись в одном движеньи.
 Уединенье пустыря
 Люблю, по правде говоря, -
 В заброшенности есть очарованье.   
 Разрозненного мира воссозданье.
 И странной правды тишина.
 И кукла старая. И чайник -
 но без дна.

147
                  

 
 Каменная девочка упала
 Около заросшего пруда
 Над ее улыбкою склонились
 Желтые весенние цветы


 Каменная девочка напрасно
 Принца ждет у старого пруда   
 Волосы ее из алебастра
 Ноги из железного прута

148
                  

 
 Как высоки деревья в мае.   
 Как белы облака.
 О, дни мои, не уходите!
 И если жив еще пока,
 И вы, прекрасные, живите,
 Собою память наполняя.

149
                  

 
          " Не жалею, не зову, не плачу... "   


 Светит солнце прохладным утром
 В воздухе древний разлит аромат   
 Это яблонь белые крылья
 Вновь молодые над садом летят

150
                  

 
                     Валере Красильникову


 Отцветают яблони в заброшенном саду.
 По дорожке каменной медленно иду.
 В бывшем барском доме с гербом наверху
 Дом умалишенных с мастерской внизу.


 Отцветают яблони, ивы высоки.
 В церкви отпевание, плачут старики.
 Видно, что хоронят молодую жизнь.
 В доме кто-то стонет, и грохочет жесть.   

151
                  

 
 Радость раннего лета
 Зеленый наряд берез
 Желтых цветов кружки
 Парят над зеленой травой
 Первой росы драгоценность   
 Ясного неба взлет


 Сяду на камень
 Собака уляжется рядом
 Вспомню об умершем друге:
 Надеюсь, что это лето
 Не лучше ушедших лет.

152
                  

 
 Как странно: никогда я не бывал   
 в далеком детстве
 моей возлюбленной жены.
 Но отчего тогда с годами
 меня обманывает память?

153
                  

 
        ВОЗВРАЩЕНИЕ


 В забытые годы вели шаги
 Вдоль темной ограды одни валуны
 Не поднять головы, не поднять руки   


 И птица пропела: умри, умри
 На старой тропе посреди травы
 В малиновом свете зари

154
                  

 
            Из цикла "Шелковый Путь"


            I


 На холме над Душанбе алыча.
 Я поднялся на вершину холма.
 Солнца желтая рука горяча.
 Светлым облаком дневная луна.

 Надо мною только небо одно.
 Я спросил его о древнем пути.
 - Здесь следов его уже не найти.
 Что же путники? - Вернулись давно.   

155
                  

 
            Из цикла "Шелковый Путь"


            II


 Из Китая до Руси путь далек.
 Я стою посередине, одинок.
 Тех людей здесь не осталось и следов.   
 На Восток гляжу я долго, без слов.

156
                  

 
            Из цикла "Шелковый Путь"


            III


         Прощание


 Эти горы над Душанбе, предгорья Памира,
 Прощайте, я не увижу больше вас.
 Мой дом в другой стороне этого мира.
 Но сердца песчинку оставлю я здесь, среди вас.   

157
                  

 
                       Нет, это не уход от мира!
                       Я хочу лишь, чтобы в этом мире жили и те, кого я люблю
                        и кто мне дорог.


Я не уйду к Тао Цяню в поля и сады.
Давно уж травой на земле заросли их следы.
Вас, благородный поэт, я сюда приглашу,
Наших столиц посетить отдаленную глушь.
Может быть, Вам не понравится шум городов.
Скрип колесниц не расслышите в шуме машин.
Но хризантем захватите Вы горсть лепестков -
Лучшим вином я наполню побольше кувшин.
Напьемся скорей! О, есть, что оплакать вдвоем!
А после, прошу Вас, лучшую песню,
                                Вашу песнь запоем.
О, как недолог к рассвету светлому путь Луны!
Зачем Вы ушли!
              Я один, и немолкнущий звук струны...   

158
                  

 
 Три брата-дуба, обнявшись, стояли
 И не было им горя и печали.
 Вершинами качали в синеве,
 Разбрасывали тени по траве.


 И путники, что мимо путь держали
 В далекую столицу государства,
 У трех дубов оставшись на привале,
 Молчали о любви и о коварстве.


 О всех обидах и о всех удачах,
 О радостях и горестях своих
 Они молчали, не смеясь, не плача,
 В костер подбрасывая веточек сухих.   


 И на заре, омыв росою лица,
 Держали путь в далекую столицу.
 Три брата-дуба, обнявшись, стояли
 И не было им горя и печали.

159
                  

 
 В наших обычных делах
 как не хватает нам мудрости конфуцианцев!
 В наших обычных делах мы безмерно скучны.
 Вот мы уходим в движениях странного танца.   
 Тени фальшивые движутся в небе ночи.


 Но на рассвете слабеющий свет луны
 древний очертит круг.
 К нашим обычным делам возвратиться должны
 я и мой друг.

160
                  

 
    1800 лет назад Цао Чжи создал поэму "Фея реки Ло".
    Через 200 лет Гу Кай-чжи написал картину на мотивы   
     стихов Цао Чжи. А ныне...




 Седые травы после дождя,
 Сиреневое пламя иван-чая.
 Вот Цао Чжи среди дубов пройдет
 За феей Ло, исчезнувшей в тумане.


 Простой сюжет страны чужой
 Сквозь все века волнует не напрасно,   
 И время нас не зря кружит.
 Знакомый мой, художник пишет маслом
 Картину "Тайна Гу Кай-чжи".

161
                  

 
 Тысячелистника белое поле и сосны вдали.
 Тысячи дней между нами туманом легли.
 Не перейти через поле по узкой тропе.
 Вниз уплываю по времени желтой реке.


 Вдоль берегов бесконечной равнины простор.
 Друга я встречу и долгий веду разговор.
 О тысячелистнике детства закончу рассказ,
 а желтые воды уже разделяют и нас.


 Солнце уходит и мрак обступает ночной.
 Тысячелистника белое поле горит надо мной.   

162
                  

Поэт пятого века Бянь Бинь написал оду "Вши и блохи".
Во вступлении говорится:


"Я живу бедно, и мой халат холщовый вот уж десять лет как не подбит ватой.
Вся моя жизнь зависит от прихотей погоды, а ведь для человека это нелегко, и я часто болею.   
Жилище мое тесное, вся постель спуталась, одни лохмотья стали, мне и не распутать одному.
А чем-то заниматься - слишком я ленив, к делам охоты нет.
За своим телом не слежу и как-то упускаю время умываться.
Я весь зарос, покрылся коростой, и оттого завелось в моей камышовой
циновке несметное множество вшей и блох, ужасно они расплодились..."


 Под небом широким все десять тысяч вещей.
 На плоской равнине стоят одиноко дубы.
 Бянь Бинь по утрам отряхает циновку от вшей,
 Из дома выходит и льются свободно стихи.

 И время иное, и я из другой страны.
 Но так же под небом все десять тысяч вещей.
 На плоской равнине стоят одиноко дубы.
 Печальные строки в моей отзовутся душе.

163

 Иду по дороге, по белой пыли.
 Солнце льется на ширь полей.
 Крайний дом на деревне я вижу вдали,   
 И рядом много людей.

 Давно я не был в этом краю,
 Хоть с детства знаком мне он.
 Умер мой дядя. Позвали родню.
 Сегодня день похорон.

 Иду по дороге, цветут цветы.
 Знакомый лес и овраг.
 Внизу у речки все те же кусты,
 Но другой под ними рыбак.

 Иду по дороге, как раньше шел.
 Слетает с цветов пыльца.
 Узнаю ли всех, кто сегодня пришел,
 И молча стоит у крыльца?

 Узнаю под деревом старый стол.
 Калитка. Горшок на плетне.
 Узнаю ли всех, кто сегодня пришел,
 И молча кивает мне?

164

 

 Ни шума ветра, ни пенья птиц
 не хочет слушать человек.
 Бродила смерть среди берез,
 искала жертву, и не нашла.
 И не было веры, и не было слез.
 Последние звери умирали в лесах.   

165

 

           ДУБ


 Светлые листья на солнце, темные листья в тени.   
 После дождя на коре влажная полоса.
 Ветви раскинув свободно, рядом со мною стоит.
 В небе высоком коршун кругами, кругами кружит.

166

 

 Белая луна
 в радужном сиянье.   
 Ночь и весна.
 Тайное свиданье.


 Белая луна.
 Путь среди звезд.
 Деревянный мост.
 Темная вода.

167

 

    ДЕВА   У   ОКНА



 За шелковою занавеской
 Цвела персидская сирень.
 Ждала издалека известий.
 Клонился долу вешний день.   


 На небе звезды высыпали.
 Всходила белая луна.
 Недвижны очи не мигали.
 Сирень персидская цвела.

168

 

           ЛЕТО


 Зеленая трава до неба выросла,
 За облаком плывут пуховые шары,
 Под ветром облетают и на землю
 Спускаются в леса из клевера.
    А по былинке муравьи неспешно   
    Колоннами уходят в небо.

169

 

   Возвращение   или   Срединный   Путь




 Летит стрекоза над высокой травой,
 Над белою кашкой, цветком неприметным,
 Над камнем, лежащем у схода дорог,
 Над белою пылью дороги.


 И надпись на камне: "Вернувшись, поймешь -   
 Ни слева, ни справа судьбы не найдешь!"

170

 

 Выше трав только небо - в нем плавает солнце.
 Листья сверкают как зеркальца в детских руках.   
 К круглому озеру тропочка узкая вьется.
 Чистой печали слеза - в низких сухих берегах.

171

 

         ПЕСНЯ


 Собака играет в траве
 Сладкий клевер в тени под росой   
 В синем небе плывут облака
 Ветер в вершинах шумит

     На пригорочке два дурака
     Между ними гитара лежит
     Их девушка с розовой косой
     Убежала за шар земной

 Собака у камня уснула
 В тишине колокольчиков звон
 Пахнуло полынью...

172

 

                                  Тихо, тихо ползи,
                                  Улитка, по склону Фудзи   
                                  Вверх до самых высот!



 По сухому дереву
 Побежал вьюнок
 Вверх до самого неба,
 До белых облаков!

173

 

          ВЬЮНОК



 Пока солнце еще не поднялось с земли   
 И роса не вернулась на небо,
 Так нежен и чист! -
 Утренний голос цветка.

174

 

 Под солнцем краснеют
 шарики вишен.
 Гляжу: Ну, конечно!
 И воробьи тут как тут!   

175

 

 В своих скитаниях земных
 я не ищу астральных истин.
 И каждый раз у трав лесных,   
 и в струях льющихся речных
 теряю все, что накопилось.